Глава РЫЖИЙ ЛЕС из книги Игоря Саликова Нет Войне!

Игорь Саликов. Нет войне! (20 декабря 2023 года публикуем по договорённости и договору с Игорем Саликовым главу книги НЕТ ВОЙНЕ! Книга в объёме более 200 страниц проходит сейчас процедуру редактирования и будет опубликована вскоре на русском языке на сайте Gulagu.net. Это антивоенная книга, направленная на разоблачение роспропаганды и подлости этой войны, на призыв к российским военным не участвовать в ней и скорее возвращаться домой, к родным и близким. 

Глава  /Рыжий лес/

22 февраля 2022 года мы уже были в лесах Белоруссии в районе
зоны отчуждения, зоны прошлого кошмара и катастрофы, зоны ядерной
аварии Чернобыля. Автобусами из Брянской области нас перебросили в
этот массив Полесья, что в десяти километрах к северо-западу от самой
южной точки Белоруссии, деревни Гдень, и приказали разместиться в лесу
как минимум на сутки, соблюдая все меры предосторожности и правила
нахождения в зараженном радиоактивном месте.
Самое адское место на Земле, известное своей тишиной смерти,
Рыжий лес, впитавший в себя огромное количество радиационной пыли в
1986 году, стоял прямо напротив нас. Это был уже новый, выросший после
катастрофы лес, но уверенно хранивший традиции смерти старого. Доза
высыпавшейся здесь радиации была настолько сильна, что красноватый
цвет сосен так и остался даже на новом поколении. Кроны деревьев,
нижнее покрытие лесного подстила, подлесок, содержали в себе теперь
смерть конечно не того масштаба и молниеносного размаха, как 36 лет
назад; но, тем не менее от медленности и скрытности, не менее опасную.
А может быть ещё более коварную, которую ни в коем случае не стоило
бы беспокоить. Ни в коем случае нельзя было размещаться под деревьями,
в высокой траве, а уж тем более попадать под дождь, стекающий сверху с
деревьев. Нельзя было ни в коем случае и тревожить землю колесами
огромного количества техники, что поднимало спящую внизу радиацию
наверх.
   Но русский солдат дремуч, бояться невидимого врага не в его
традициях. Врождённый похеризм низов и негодяйство верхов — это
отличный союз «русского мира». Розданные армейские отечественные
противогазы ПМК-1 в основном выкидывались в овраги из-за своей
убогости и неудобства. Те, кто имел американские М-50, купленные
лично, использовали их; остальные, пренебрегая риском, верили в
информационное поле от командования, что все хорошо. Забегая вперёд,
вышедшая техника их тех мест, которая уцелела, фонит до сих пор.
Период полураспада основных убивающих плоть частиц — несколько
сотен лет.
   Сюда уже прибыли и наши командировочные, убывшие из нашего
ППД в Лутугино для получения техники еще месяц назад, а также
грузовики с вещами и вооружением. От перехода с юга-востока сюда
вверенный мне взвод «видоизменился». Нет, ни у кого не выросло по
второй голове, или третьей ноге; никто не превратился в гуманоида или

тритона. Радиация в малых количествах так быстро не действует. Просто
это было уже не только подразделение боевого обеспечения пехоты. По
замыслу наших стратегов, теперь нам предстояли задачи куда более
серьёзные, и подчинялись мы теперь напрямую Штабу.
На Брянщине мне подсунули трех секретных сотрудников, которых
мы прозвали Моргуновым, Никулиным и Вициным – так как эта троица
полностью соответствовала параметрам звёздной команды юмора
советского кинематографа. Кроме того, один из бывших сотрудников
Украинских спецслужб действительно звался «Вициным». В общем это
были жертвы Майдана, перешедшие на нашу сторону.
Машины продолжали прибывать вместе с новой матчастью со
стороны центральной Белоруссии и накапливались в районе старого
лесничества.
— Здорово, Змей, — сказал мне Дед, который не так давно угодил в
госпиталь прямо с полигона, и не заходя в ПВД был направлен с группой
специалистов на Урал встречать хабаровскую колонну.
Мы пожали руки. Бывший офицер спецназа, Алексеич, или Дед,
пришёл к нам в подразделение в середине января вместе со своей
семейной «коза ностра». Так ребята прозвали этот интересный коллектив
из Ставрополья, куда входило еще три человека, все родственники. Дед
был моложе меня, прошел две чеченские кампании в спецназе ГРУ, и слыл
фанатом индивидуальной подготовки бойца, что внедрял в свой семейный
коллектив. Я сразу же его поставил возглавлять огневую группу, но позже
назначил командиром 3-го разведывательно-штурмового отделения, так
как новое штатное расписание не предусматривало тяжелого вооружения.
Поздоровавшись, и отозвав меня в сторону от старшего «химика»
батальона, которому мне захотелось всечь промеж глаз за похеризм в
отношении радиохимической безопасности, Дед загадочно так сказал:
— Змей, есть информация определенного характера. Это касается
Мандарина, которого ты отпиздил в камере при аресте в Лутугино… Его
дружки хотят тебя обнулить.
Я внимательно посмотрел на Деда.
— А откуда такие сведения?
— Довелось слышать, пока на всех этих мероприятиях были. Посчитал,
что ты должен знать.
— Спасибо!
— Типа действовать будут хитро… Когда выводить батальон будут, тебя
там встретят.
Я улыбнулся, делая вид, что бравого вояку такие мелочи не интересуют
сейчас, но на самом деле призадумался. В голове пришлось перелистать

возможных персонажей, кто остался в батальоне из друзей этого
поломанного мной мерзавца.
Ещё в Лутугино во всем нашем войске творилась нездоровая
атмосфера «дикого вагнеризма». Термин придумал не я, но он частенько
«летал» в нашем обиходе, выражая собой микшированный идиотизм
тупости, некомпетентности, криминала и панибратства. Причём таких из
«Вагнера» как раз и выгоняли тоже, но только тех, кто был сволочью уж
сильно низшего звена. А верхние-то, как принято везде в России, делали
карьеру.
До моего прихода в батальон, действующий уже под флагом
структуры МО РФ «Редут», взвод представлял собой некое «пиратское»
сообщество, где понятие командир было условно. Прикалывались, кто во
что горазд, бравируя своими прошлыми заслугами в Сирии и Ливии. Во
многом вина в этом лежала на командире нашего «отряда» (по ОШС это
был именно отряд СпН, хоть и именовался «ротой») Леснике, который
всегда уклонялся от прямого решения кадрового вопроса, перекладывая
все на взводников. Потому пришлось потрудиться.
Ну, а Деда, Алексеевича, можно было только поблагодарить за
информацию.
— Ладно, разберёмся, — проговорил я, и потом все же почему-то спросил
его, — Ты-то хоть не разочаровался?
— Да тут простого слова не подберешь. Вопросов у меня много, конечно.
Но ты на них не ответишь. Думаю, ты сам бы их кой-кому задал. Рискнем,
короче!
Получив ещё консультации по поводу размещения в радиоактивной
зоне (будто радиация и пыль очень боятся всяких реплик в их адрес), мы
приступили к нудному ожиданию. Время тянулось по-особому. Сейчас
даже кажется, по ощущениям, что мы пробыли в том лесу не пару суток, а
всю декаду.
Сутки мы довооружались и доукомплектовывались, получали
технику.
Под ночь нас, командиров оперативно-тактических звеньев, вызвали
на совещание. И словно по заказу, вновь пошёл дождь. Из подручных
средств над лесным «штабом» мы и соорудили крышу над головой, в том
месте, где по нашему обывательскому мнению не было опасных деревьев.
В луче фонаря сверкнули схемы выделенных дорог Киевской
области, со штабными стрелками вдоль Днепра.
— Все не так страшно, как казалось, господа-товарищи, — весело
отрапортовал Лесник, — Двигаемся в составах своего коллектива, но обеспечивая продвижение батальона.
Произнес это все Лесник с задором бравого полководца, словно
командовал сейчас Висло-Одерской наступательной операцией, не
меньше.
— Змей, на тебе головное обеспечение движения, разведка и слежение за
оперативной обстановкой на марше. Тяжёлым пулемётом тебя
поддерживает Дум, на двух пикапах со штурмовиками.
Народ пришёл в движение, колыхая навес с набранной над головой водой.
— Да у меня два пулемёта, из которых расчёты вообще не стреляли ещё!
— возмутился Саша Дум, — Из них вообще не стреляли!
Дум, худощавый и крепкий парень, был молодым старлеем пехоты,
но с опытом Сирии и Ливии. И если ему чего-то «не хватало» в практике,
он добирал трудом и упорством. Трудолюбие не было единственной
отличительной чертой этого парня; он умел ладить со всеми. На время,
когда Рома Багдад, состоявший в должности, уехав в отпуск, именно его
Лесник назначил на и.о. зама отряда. У нас были разные методы
управления людьми.
— Вот и постреляете. Что с твоими «утёсами» не так?
— Да хрен его знает. Просто их только в сухом виде привели… на
полигоне не стреляли.
— Пойдём за ленту, пизданешь пару раз, и выставишь… Не отвлекай,
Саша! Не бери пример со Змея. Это он у нас всегда и всем недоволен.
Я промолчал.
Тем временем Лесник продолжил.
— Пока точный план не утвержден до конца, потому есть два варианта
входа. Первый, через Александровку, в районе границы с Житомирской
областью…
Лесник провел карандашом по карте.
— Так, это на другой стороне реки, — высказался я.
— Все верно. Потому второй варик, реальнее. Через Припять…
Мы уставились на карту.
— Далее идём в сторону Новые Петровцы, под Вышгородом, — Лесник
указал еще пару промежуточных населенных пунктов, — И в районе
Оболони или н.п. Горенки, тут снова два варианта, делаем оперативную
остановку, скидываем весь шмурдяк на базе союзников, и налегке
заскакиваем в Киев…
Мы с Думом, так как сидели напротив друг друга, переглянулись.
Оценивали ситуацию мы совершенно одинаково.
— Там силы сосредоточены немалые у ВСУ. Здесь аэродром? Как мы

«заскочим»-то? — спросил я.
— К этому времени наш десант уже захватит его, и дорогу тоже.
Разовьется наступление по двум направлениям. А мы пойдём по трассе
Р02
Мы все внимательно слушали, держа руками крышу, чтобы она не
залила Лесника вместе с картой.
— Змей действует на передке, со штабом группировки, в которую входит
наше войско и сэсэошники. Идёт он по Е40 в сторону Днепра. Задача
проскочить мосты за десантниками, и захватить ключевую развязку вот
тут…
Лесник ткнул пальцем в отмеченное пятно, где шёл один из крупных
мостов через Днепр.
— Дум со своим взводом идет следом, и занимает набережную. Задача
организовать активную оборону участка у метро «Днепр». Это развязка
Е9. Нельзя допустить подхода резервов с той стороны. Линкор идёт в
оперативном резерве, и держит тот мост, со стороны острова.
— Гидропарка, что ли?
— Да. Ясно?!
Мы вновь все переглянулись. Мой заместитель Кипарис, хранивший
молчание до этого момента, посмотрев на меня, и убедившись, что я не
возражаю его вопроса, вдруг ожил:
— Это же получается возле Печерской лавры?! Там же развязка пиздец!
Съезды такие, что их все не удержать нам. И вверх идет от набережной
большой подъем!!! Вы бывали там?!
Саша Кипарис, 30-летний толковый молодой человек из «Вагнера»,
считавший, что время регулярных армий безвозвратно прошло, ко всему
подходил основательно, и дотошно, как человек познавший воинскую
науку в одностороннем частном порядке, но в окопах.
Лесник усмехнулся.
— Да, это там. Потому у самой развязки стоять не надо. Уходите дальше.
Набьете вначале гражданской техники, чтобы дорогу закрыть на первое
время. Вот кстати и пулемёты прибьёте.
Звучало смешно. Лесник утвердительно глянул на Дума.
— Ну, а потом уже «военной» закрепите. Заблокируете до конца.... Мне
что ль вас учить гранатометные группы оставлять в засаде? … Они кинут
БТРы, ну может быть БМП, вы ими и закроете.
— Легко сказать, — вмешался Линкор, — высота моста позволит
простреливать дорогу сверху!
Лесник, сделав вид, что не слышит этого замечания, продолжил:
— На то он и хуй, чтобы его в руке держать уметь, Женя, — резко высказался Лесник, — Нужно не пропустить резервы к съезду в
микрорайон «Днепровский спуск». А не голову ебать.
Он ткнул ручкой в заштрихованный сеткой участок на карте.
— А с севера то ещё есть возможность резервов, — сделал предположение
я, внося в план кучку дёгтя.
Лесник понимающе кивнул. Стало видно, что ему это тоже все не очень
нравится, и его бравады основываются вовсе не на анализе, а на
убеждениях старших начальников.
— Там другие работают… не волнуйтесь. Наша задача здесь…
Лесник ещё раз утвердительно ткнул пальцем в карту.
— К тому же основные силы Украины … Кто там у них…Вроде нацбат и
силы комендачей каких-нибудь… Они будут брошены с того берега через
эту развязку. Сопротивление, основное, будет уже подавлено.
Подобная информация конечно же ничем не подтверждалась, но в неё
очень хотелось верить.
— Так это штурм, или что? Предположительно, какой вид боя мы вести то
должны? — спросил я снова.
— Ты в каком смысле?
— Ну, прежде чем обороняться, объект нужно захватить. Василич, мне ли
тебе об этом говорить? Ты ж пехотный полковник?! А здесь речь идёт о
том, что мы просто туда, как на прогулку приедем, и словно как в
страйкболе, начнём располагаться.
Дело в том, что ведение в городских условиях боевых действий
связано с определенными сложностями и спецификой. И это очень важно.
Лесник задумался, и я понял, что подобный вопрос, ни он, ни кто-то
другой, назначенному компетентному старшему офицеру в штабе нашей
группировки, не задавал.
Весёленькое дело.
Но, это было ещё не все.
— Нет, это не штурм, — произнёс Лесник задумчиво.
Все командиры, оживившись, запричитали.
— И что же это за тип наших действий тогда? — рявкнул Линкор, —
Туризм?
— Специальная операция…— пояснил Лесник, — Уличных боев, в том
виде, что вы тут себе нарисовали, по сути, не будет. У нас другие задачи.
— Блять, другие задачи… Какие? – выругался Линкор.
В ночном воздухе подвис общий знак вопроса. Василич понял, что,
если он и теперь будет играть в Штирлица, его побьют.
— Перекрыв набережную с двух сторон уходим дальше…Это метро
Арсенальная… Мы начинаем работу в районе Парковой...

Мы, словно бандерлоги из мультфильма про Маугли, водили своими
«жальниками»* за карандашом командира.
—…Дум держит развязку и кошмарит там технику, а Змей тем временем
со своими двигает в составе ударной группы, под командование Юрича, в
сторону улицы Ирининской и Владимирской. Ивана Мазепы, в Аскольдов
переулок. Вот сюда…
Лесник снова ткнул указкой в квадратик, который никто не мог
рассмотреть из-за плохой видимости и условий.
— Вот там будет штурм… Те люди, которые к тебе прикомандированы,
располагают всей полнотой информации. Там они уже управление
задачами частично смещается в их оперативную плоскость…Там такая
работа начнется, что вопросы задавать некогда будет. Там и Верховный
Совет тоже под захват.
Я присвистнул.
— Ого, мы штурмуем СБУ?
—Да.
— Силами чего? Только моим коллективом?
— Силами ударного коллектива, в который и ты тоже входишь. Если
хочешь можешь поменяться местами с Думом. У него «тяжелое» есть.
Хотя не, не пойдёт. Отставить. Его две группы уйдут на Совет, а может к
Генштабу…
У меня волосы встали на голове.
— Василич, это как предполагается-то? Со скоростью света мы там
окажемся? На нашем пути куча мостов. А план рассчитан, как я понимаю
на стремительный рывок. Иначе такое вхождение во вражеский город, без
общего плана, без слаженных действий выдавливания сил врага. Это же
город, твою ж медь?! Мы чуть проваландаемся и все, привет!!! Пишите
письма!
— А почему ты собрался валандаться то? Тут ехать недалеко.
— А что, укропы уже разбежались? — спросил Женя Линкор.
— А если они мосты заминировали и рванут их? — вторил ему я.
— Да, Василич, как-то непонятно все, — произнёс Дум, — За какое время
мы проскочим то туда?
— Отставить панику, товарищи. Утром мы уже должны захватить здание.
Блокировать центр будут другие подразделения и там встанет уже армия.
Далее начнется работа по адресам. На то у нас есть Вицин и Моргунов с
компанией…

Дождь усиливался, так, что палатка, натянутая сверху, уже висела у
нас на головах, плюхая и булькая водой, словно верхнее море.
Лесник, чтобы прекратить все прения, решил на том брифинг
подсократить.
— Привести всех в боевую готовность, и выдвижение по команде…

* Жаргон, название лица у военного

Интересы автора книги "НЕТ ВОЙНЕ!" Игоря Саликова представляют компания Atlantic detective Владимира Осечкина и адвокат Лоран Клейн, по вопросам издания книги обращайтесь по эл.почте [email protected]. Одно из условий для коммерческого издания - направление обговоренного % от продажи книг в фонд поддержки украинцев, пострадавших от войны и преступной агрессии путинской армии.